Блять, где я?!!! Ёбана в рот… Хата совершенно не знакомая. Елка, игрушки; гирлянда оторвалась. Или это я ее отодрал?! С трудом слез с кровати и пошел в коридор искать свою куртку, в кармане которой на новогодние праздники предусмотрительно заначены аспирин-упса и цитрамон.
На пути мне попался приколотый к зеркалу клочок бумаги: «График разводки мостов».
- Пиздатый сувенир, подумал я, роясь в кармане, - небось, Lesorub привез, значит, я у Ренсонов.
Таблетка, шипя, металась по стакану. Я подошел к окну. Бля, что-то не то. ДомА необычные: низкие и длинные. Что за улица? Может, Профсоюзная? Нихуя, я ее хорошо знаю, нет там таких домов. И вообще почему-то на маскву не похоже. «График разводки мостов»… Ёптваю!
В памяти ожила картина: я перелетаю с заднего сиденья автомобиля к лобовому стеклу. Ночь. Впереди в свете фар, в метре от машины здоровенный лось. Lesorub выскакивает с криком: «Давайте дадим этой суке пизды, чтоб знал где гулять! Мочи сохатого!», я за ним, охуевший лось съебывает в лес. Я спрашиваю:
- Где мы?
- Под Питером, алкашня!
- Да пошел ты нахуй так шутить! Ты уволен!
- Да пошел ты сам нахуй!
Lesorub садится в тачилу и по газам. Пытаюсь поймать попутку на пустом ночном шоссе:
- До Москвы 500.
- Долларов?
- Каких долларов, рублей.
- Ты чо, охуел?!
Дверь захлопнулась, взревел мотор, из-под колес струи снега. Тишина. Пустота. Хоть лося седлай. Lesorub возвращается и с визгом разворачивается:
- Ну чо, обосрался?!
- Хуй!!! Хуй, хуй, ху-у-уй!!!
- Залезай и проспись. Мне кажется, тебе следует поспать.
Итак, надо что-то делать. Lesorub трубу не берет… Для начала я решил сходить в булошную. Выйдя из парадной, я подвернул ногу о поребрик. (Lesorub не отвечает по мобильному. Для начала я решил сходить в хлебный магазин, там обычно продается и пиво. Выйдя из подъезда, я подвернул ногу на бордюре – перевод с Питерского на маскофский).
Но, самое главное, на улице слышен все-таки русский язык. В маскве уже нормальное явление, когда в центре, где-нибудь на Проспекте Мира вокруг аллакают на своем тарабарском хачи. В голове крутилась песня Стинга «Englishman in New York». Под настроение, правда, все наоборот: я попал в спокойный, статный город из суетливого многонационального мегаполиса.
Поймал машину и попросил подбросить меня до Московского вокзала.
- Что, встретил Новый год и домой?
- Не, я только приехал. Точнее, меня привезли… В общем, это не важно.
Небыло смысла рассказывать ему о том, что я не знаю, в какой части Питера я нахожусь. Что всегда в путешествиях, когда заблудился, я просто беру тачку и еду в точку, от которой знаю все дорожки. Московский вокзал. Теперь надо топать по Невскому и по традиции съесть «шаверму 24 часа». Именно с этого момента для масквича начинается Питер: когда шаурма стала шавермой.
